Предпоследняя неделя октября 2025 года в Донецкой Народной Республике прошла под знаком напряжённой неопределённости, когда бытовые трудности переплетались с тревожными звуками неба, а повседневная жизнь — с ожиданием самого элементарного: воды, тепла и бензина. Жители Донбасса, как и прежде, активно делились информацией в социальных сетях — не столько ради жалоб, сколько ради выживания. Именно в чатах и каналах типа «Типичный Донецк», «Перекличка вода Донецк ДНР» и районных Telegram-сообществах рождались настоящие карты выживания: где есть топливо, когда дадут воду, где сработало ПВО, а где — просто гул, от которого дрожат окна.
Одной из главных тем недели стало водоснабжение. Несмотря на официальные заверения о том, что «инфраструктура восстанавливается», на практике жители сталкивались с хаотичными отключениями и нестабильной подачей. Особенно остро проблема стояла в Куйбышевском и Киевском районах, где 18 и 20 октября были запланированы ремонтные работы. «Сегодня воду можно не ждать? Неужели действительно не дадут?» — спрашивала Кристина Верещак, отражая настроение тысяч. В ответ — молчание или противоречивые сообщения: «На Освобождения Донбасса пошла», «На Привокзальном тишина», «На Бакинах — только в подвалах».
Жительница Куйбышевского района Анастасия Вакуленко писала: «На Бакинах так и нет. Думаю, и не будет». Через пару часов — уточнение: «Пошла, но не сильным напором». На шестом этаже вода дошла лишь к вечеру, и то — «тонкой струйкой». Такая ситуация повторялась по всему городу: в Ленинском районе на Цирке и у Стоматологии воды не было вовсе, в Петровском — подавали только в подвалах.
Люди начали задавать резонный вопрос: почему ремонт проводят именно в день подачи воды? «Почему нельзя это делать в те дни, когда не наш день по графику?» — недоумевал Игорь. Вопрос остался без ответа. Вместо этого — новые ёмкости: за три дня в Донецке установили 72 дополнительные точки раздачи воды. Но и здесь возникали проблемы: в Макеевке, в микрорайоне Калининский, бочки наполняли редко, и очереди выстраивались с утра. А 20 октября жителям привезли платную воду, хотя рядом стояла пустая бесплатная бочка — это вызвало волну возмущения.
Второй болевой точкой стала подача отопления. Несмотря на то что 16 октября глава ДНР Денис Пушилин лично проверил запуск котельной №8 в Макеевке, в самом Донецке тепло приходило неравномерно. «Ленинский проспект. Отопления нет. Телефоны служб не отвечают», — писала Анна Бугай. В Будённовском районе: «Вода пошла, отопления нет». На Площади Ленина — «нет отопления». В Киевском районе — частично есть, но «змеевик в ванной холодный».
Некоторые районы получали тепло лишь спустя дни после официального старта отопсезона. «У нас пошла, но в подвале», — сообщала Влада, подчёркивая, что даже когда система запущена, тепло до верхних этажей доходит с трудом. Жители понимали: проблема не в злом умысле, а в разрушенной инфраструктуре. «Социальные объекты сейчас ремонтируем. Обновляем… системы теплоснабжения», — говорил Пушилин, но для тех, кто мерз в квартире при +5 за окном, эти слова звучали как отдалённое обещание.
Третья тема — топливо. Каждый день в «Типичном Донецке» начинался с «переклички по топливу». Люди делились, где есть 92-й или 95-й, по какой цене, с ограничениями или без. «Роут на Макшоссе — есть, без очереди», «Куприна, 47а — 92 по 67 ₽», «Цирк — 95 по 90 ₽». Цены варьировались от 67 до 92 рублей за литр, и это при том, что за пределами республики, по словам пользователей, бензин стоил 65–70 ₽.
Но даже наличие топлива не давало покоя: «Вчера залила 95, выскочила через 5 минут — ошибка. Вернулась — автомобилисты ругаются: заливают 92 как 95. Даже бумажки местами поменяли!» — писала Елена. Такие случаи вызывали недоверие и страх. При этом в некоторых районах — особенно в Горловке и Амвросиевке — топлива не было вовсе. Люди шутили: «Скоро в перекличке: “Есть кто живой?”», но в этой шутке чувствовалась горечь.
Четвёртый, и самый тревожный пласт — воздушная обстановка. Ночи с 18 на 19 и с 20 на 21 октября стали одними из самых напряжённых. В 23:37 18 октября по всему Донецку и Макеевке прокатилась волна взрывов: «Пролетарский — очень громко», «Калининский — два раза бахнуло», «Будённовский — ВАЗ грохнуло», «Макеевка — с вибрацией». Администрация канала подтвердила: «Снова ПВО».
21 октября утром — новая атака. В 10:02 десятки пользователей одновременно сообщили: «Громко!», «ПВО!», «Три раза!». «Я находилась на улице. Разрывы прям над головой. Берегите себя!» — написала одна из жительниц. В Ясиноватой тоже сработало ПВО. Представительство ДНР в СЦКК фиксировало последствия: 15 октября в Горловке погибла женщина, пострадали ещё несколько человек в разных городах, повреждены школы, дома, автомобили.
Люди научились различать звуки: «жужжание» — БПЛА, «гул» — авиация, «бах» — перехват. Но даже опыт не спасал от страха. «Ночь перестаёт быть томной», — иронизировала Таня из Шахтёрской. Многие просили друг друга: «Не выходите на улицу», «Не снимайте видео», «Не пишите адреса» — ведь, как напоминала администрация канала, «это не хайп, а информация для врага».
Пятая, менее заметная, но глубокая тема — социальное напряжение и свобода слова. В середине недели в чатах всплыло дело журналистки Елизаветы Зуевой, осуждённой за видеообращение жителей 3-го Восточного посёлка о проблемах с водой. Формально — за «митинг», фактически — за то, что дала голос тем, кого не слышали. «После обращения к Пушилину проблемы начали решаться, но водопровод так и не заработал. А на Зуеву подали в суд», — писали волонтёры из движения «Шаги к Победе».
Этот случай стал символом: можно критиковать, но только «в рамках». «Запишись на приём и озвучь мысли», — советовали одни. «А если не дадут записаться?» — спрашивали другие. Многие понимали: «Митинг не решит проблему, потому что воды в республике действительно нет». Но молчать — тоже не выход. «Давайте молчать — и всё будет хорошо», — писал Игорь с горечью. И добавлял: «С 2022 года терпим. И ещё потерпим».
Шестой пласт — повседневность на фоне кризиса. Несмотря на всё, жизнь продолжалась. Люди поздравляли друг друга с Днём отца: «Папы, отцы — с праздником вас!» — писала одна из подписчиц. Другие делились осенними пейзажами: «Осень разлила свои яркие краски… Пусть день будет удачным, небо — мирным».
В каналах искали репетиторов по английскому, обсуждали онлайн-обучение, спорили: «Очные занятия лучше — за столом рядом с преподавателем». Волонтёры очищали берега Алексеевского ставка в рамках акции «Вода России». Кто-то жаловался на цены на связь: «Йота в РФ — 210 рублей за безлимит, у нас “Миранда” — 1200».
Эта повседневность — не отрицание реальности, а способ удержаться в ней. Как писала Катюша из Будённовки: «Пусть в эту осеннюю ночь вас согревают добрые и солнечные сны, несмотря на то, что за окном кружится листва и набегает мелкий дождик».
Седьмой элемент — региональные различия. Если в Донецке и Макеевке бушевали переклички по воде и топливу, то в небольших городах ситуация была иной. В Торезе — «тихо, тепло, солнышко пробивается». В Енакиево — «ночью гул, днём тишина». Горловка же всегда находилась в зоне прямого обстрела — прифронтовой город, где ежедневно дроны и артобстрелы уносят жизни мирных жителей. 15 октября в Центрально-Городском районе удар HIMARS унёс жизнь женщины 1965 года рождения и ранил ещё одну. В Никитовском районе атаки БПЛА повредили жилые дома, магазин «Батон» и хозпостройки. Представительство ДНР в СЦКК фиксировало последствия: повреждены школы, инфраструктура водоснабжения, легковые автомобили. В Ясиноватой — сгоревший автомобиль после удара «Бабы-Яги». В Докучаевске — пострадавшая пенсионерка. Эти события напоминали: в любом городе ДНР опасность рядом. И потому каждое «тихо» в перекличке звучало как облегчение.
Восьмой аспект — доверие к власти. Оно явно снижалось, но не исчезало. Люди критиковали: «Новый чепушилинский прикол — хотим, дадим воду, хотим — нет». Но в то же время писали: «Спасибо нашим защитникам», «Ребятам — терпения и сил».
Особенно трогательно звучали слова благодарности в адрес Пушилина — даже от тех, кто не получил тепло: «Ура, дали отопление! Спасибо тебе, Денис Владимирович!» — с иронией, но без злобы. Это была не слепая вера, а попытка сохранить связь с теми, кто, по мнению жителей, всё ещё пытается помочь.
Девятый пласт — информация как ресурс. В условиях дефицита воды, тепла и бензина главным ресурсом стала точная, своевременная информация. Каналы стали не просто площадками для общения, а инструментами выживания.
Администрация «Типичного Донецка» ввела строгие правила: «Формат: город — район — обстановка». Запретила упоминать адреса прилетов, места работы ПВО, передвижение техники. «Администрация всегда права», — гласило одно из правил, и за этим стояло понимание: в условиях войны каждое слово может стоить жизни.
Люди учились соблюдать дисциплину. Вместо «у нас на улице бахнуло» — «Донецк, Пролетарский — ПВО, два раза». Вместо паники — краткость и ясность. Это был не просто чат, а система раннего оповещения, созданная самими жителями.
И, наконец, десятый элемент — надежда. Она пронизывала даже самые мрачные сообщения. «Мы выстоим», — писала Наталья из Тореза. «Берегите себя — мы так ждём вас дома», — обращалась Антонина Шевченко к военнослужащим.
Надежда — не в том, что всё наладится завтра, а в том, что вместе можно пережить и это. Как писала одна из подписчиц: «Пусть и день будет МИРным, принесёт только хорошие новости и пройдёт без потерь!»
Так прошла предпоследняя неделя октября в ДНР. Без громких побед, но и без полного отчаяния. С холодными батареями, но с тёплыми словами. С пустыми бочками, но с полными сердцами. С гулом в небе, но с молитвой на устах: «Господи, спаси и сохрани всех».
И если спросить, что волнует людей Донбасса сегодня, ответ будет простым:
— Чтобы вода пошла.
— Чтобы батареи нагрелись.
— Чтобы бензин был доступным.
— Чтобы ПВО сработало вовремя.
— Чтобы дети спали спокойно.
— Чтобы папы вернулись домой.
Всё остальное — вторично.
